Обняв двумя руками подушку, Настя горячо зашептала:

– Да, милый, да! Иди ко мне! Иди сюда! Да, молодец!

Она извивалась под простыней, словно ящерица, которой прищемили не хвост, а голову, и исторгала из себя сладострастные вопли. Наконец мотор снова заурчал, шум его приблизился, потом стал удаляться. Настя рывком отбросила простыню, спрыгнула на пол и убедилась, что микроавтобус исчез. Перекрестившись, она поднесла телефонную трубку к уху и сказала:

– Алло!

– Ты что, завела собаку? – с подозрением спросила Люся.

– С чего ты взяла?

– А кто сейчас рычал и скулил?

– Это я.

– По-моему, ты вообще сошла с ума! – заявила Люся. – Убежала с дня рождения! Как ты могла? Мы думали, ты напилась и упала с балкона. Полночи лазили с фонарями по палисадникам. Петька споткнулся о забор и сломал ногу! Мы только что из травмпункта. Татьяна поехала домой, обзванивает больницы. Она неколебимо уверена, что ты пьяная вышла на шоссе и тебя сбила машина.

– А почему вы мне не позвонили? – удивилась Настя.

– Не прикидывайся овцой! – рассердилась Люся. – Дома тебя точно нет!

– Конечно, меня нет дома, я на даче, – возмутилась Настя. – Ты так наклюкалась, что даже не понимаешь, куда звонишь?

– Как я могла наклюкаться, когда утром мама привезет детей?

– Утро уже наступило, – напомнила Настя. – А поскольку я всю ночь не спала, то как раз собираюсь лечь. Я тебе потом перезвоню.

Разъединившись, Настя продолжала держать телефонную трубку на весу. Обращаться в милицию или нет? А вдруг в микроавтобусе приезжали не бандиты? Мало ли какие у Макара дела с этими типами? Наверное, сначала надо спросить у него, а потом уже гнать волну.

Настя упала на кровать и через пять минут уже спала без задних ног. Разбудил ее все тот же телефон. Звонки были прерывистые и требовательные: так обычно накаляет обстановку межгород. Настя вскочила и поспешила схватить трубку, уверенная, что звонит мама.

Под Рождество Настина мама ни с того ни с сего взяла да и встретила мужчину своей мечты. Мужчиной ее мечты оказался финн по имени Эйно. Мама уверяла, что он не только богат, но еще умен и добр. Непонятно, как она это определила, ведь тот почти не говорил по-русски. Свадьбу сыграли три месяца назад. Счастливые молодожены отправились в просторную северную страну, а Настя осталась в Москве, хотя ее отважно звали с собой.

«Не представляю себе, что я могу делать в Финляндии, – отбивалась она. – Чтобы адаптироваться на новом месте, нужно выучить язык. Пока я буду его учить, пристращусь к пиву и растолстею так, что потеряю всякую социальную активность».

– Алло, дорогая, ну, как ты там? – спросила мама, которая звонила не реже чем раз в неделю, чтобы держать руку на пульсе.

– Меня вытурили из банка, – уныло сообщила Настя. – Вернее сократили. Придется бегать по конторам, искать новую работу.

– О! – воскликнула огорченная мама. Потом помолчала и добавила: – Я вот что подумала. Берика ты мою машину и начинай ею пользоваться. Тем более что у тебя есть доверенность. В самом деле: чего ей пылиться в гараже?

– Мамочка, ты же знаешь, как я вожу машину. Меня обгоняют даже велосипедисты, и всегда с матом.

Настя решила не признаваться, что уже перегнала машину на дачу и собиралась пользоваться ею без разрешения.

– Ладно-ладно, – сказала мама, – не прибедняйся. Ключ в письменном столе, в шкатулке с лошадью. Кстати, дорогая, я так скучаю по своим цветам! Ты ухаживаешь за клумбой?

– Конечно! – с жаром соврала Настя.

Положив трубку, она высунулась в окно и тоскливо посмотрела на цветы, загубленные сорняками. После завтрака твердо решила выйти на субботник. Поскольку завтрак сопровождался чтением интересной книги, он затянулся до самого обеда. Так что цветам пришлось ждать ее довольно долго. Но в конце концов Настя все же выполола сорняки и испытала такой прилив трудового энтузиазма, что решила заодно обложить клумбу камушками и полить газон.

В разгар ее бешеной активности к своему особняку подкатил Макар Мерлужин. Невысокий и плотный, в свои сорок лет он имел отличную деловую репутацию и потрясающие перспективы. У него были добродушные щеки, наверняка вводившие в заблуждение клиентов, и донжуанская ямка на подбородке. Макар являлся счастливым обладателем стандартного набора материальных благ и был женат на очаровательной и бестолковой девице Любочке, которая исполняла роль жены совершенно не так, как ему хотелось.

– Макар! – крикнула Настя через забор, когда он вылез из автомобиля. – Мне надо тебе кое-что сказать!

Макар помахал рукой и подпрыгивающей походкой подтянулся к калитке. Взялся за нее руками, но не вошел.

– Что такое? – спросил он, бегая глазами по сторонам и явно думая о чем-то постороннем.

– Рано утром у тебя здесь шарили какие-то люди, – осторожно сообщила Настя. – Какая-то фирма. Называется «КЛС». По крайней мере, так было написано на их микроавтобусе.

Макар отступил на два шага и вытянул вперед ладони.

– Все нормально, все нормально, – пробормотал он. – Это по делу. Ничего. Не беспокойся.

– Хорошо, не буду, – пожала плечами Настя. – А где Любочка?

– Она в Москве у тетки. Сегодня там ночевала и еще на завтра останется. У нее в последнее время что-то с нервами. Наверное, очередная депрессия.

– Послушай, Макар, а что значит «КЛС»?

– Это... Это просто сокращение такое, – нервно сказал Макар и, быстро распрощавшись, метнулся к своему дому.

– Ладно, – пробормотала Настя вслед его спине, – я ничего не поняла, но мне и ни к чему.

Возвратившись домой, она привела себя в порядок и, встав перед зеркалом, сказала вслух:

– Пока я снова не осела в какой-нибудь бухгалтерии, надо пожить красиво!

Она решила тотчас же вывести «Тойоту» из гаража, поехать в город и заказать легкий ужин в каком-нибудь недорогом ресторанчике. «А почему бы и нет, черт побери?»

Настя села в прекрасный белый автомобиль и медленно выехала на дорогу. Потом открыла окно и выставила наружу локоть. Так делали ослепительные женщины в старых фильмах. Они вели себя непринужденно и покоряли сердца всех мужчин, которые имели несчастье обратить на них взор.

Несмотря на потрясающую машину, Настя хорошо понимала, что особо рассчитывать не на что. В ее внешности не было ничего выдающегося, и мужчины проходили мимо нее, как мимо пустого места. На арене брачных игр она была даже не статисточкой, ибо статисточка обладает хотя бы игривым суффиксом, а просто статисткой. Без всяких умильных хвостиков и глупых ожиданий получить главную роль.

Жених Коля Шишкин, который бросил Настю полгода назад, прямо в день ее двадцатидевятилетия, безжалостно заявил, что нормальным парням нравятся яркие женщины, которые зажигают мужской глаз и веселят сердце. А из таких, как Настя, состоит толпа.

Подруга Люся уверяла, будто Настя сама виновата в том, что мужчины ее недооценивают. «Ты с детства видела в телевизоре свою потрясающе красивую мать и выпестовала в себе кучу комплексов, – разорялась она. – Вместо того чтобы расцвести, ты свернулась, как кислое молоко. Если поставить нас с тобой рядом и сравнить, ты, пожалуй, дашь мне сто очков вперед. Начни думать о себе лучше, и мужчины тотчас же отреагируют».

Настя очень надеялась, что Люся не врет, и честно старалась думать о себе лучше. Однако мужчины по-прежнему вели себя с ней чертовски нелюбезно.

Вот и сейчас шоу продолжалось по одному и тому же сценарию. Водителем Настя была неопытным, поэтому, как обычно, ехала со скоростью божьей коровки. Какой-то тип на «жигуленке», обгоняя ее, притормозил и злобно крикнул в открытое окно:

– Ну ты, свистушка, на похороны, что ли, едешь?

Вместо ответа Настя достала темные очки и водрузила их на нос, чтобы никто не мог заметить выражения ее глаз. Потом вспомнила, что подруга Люся советовала ей никому не давать спуску, и в свою очередь, высунувшись в окно, звонко крикнула вслед обидчику:

– Езжай, езжай, помет козлиный!